Самба [СИ] - Павел Матисов

поделать мало что мог, кроме уклонения назад, где сидела Химари. Горничная по-видимому не ожидала, что я посмею отстраниться от ее пышных форм, поэтому упала следом за мной. Грудь официантки таки настигла мое лицо, когда я повалился затылком на колени Химари. Кошка от неожиданности опрокинула поломанную емкость, и густое сладкое парфе заляпало наши лица…

— Искупаться захотели-с-с?! — прошипела Сидзука.

— Да блин, что за невезуха? — проговорил я, выбираясь из переплетения тел. — Меня по-любому прокляли! Да! Сегодня займусь расследованием по этому вопросу.

— П-простите, Амакава-сама.

— Ничего, Челси-сан. Это все проклятье виновато.

— Проклятье? Но я по своей воле захотела прыгнуть на вас…

— Ныя-я-я! (убью!)

— Химари, лучше постарайся сама не выглядеть безмозглой куклой! — вырвалось у меня сердито.

Кошка окончательно расстроилась. Что со мной такое? С чего я к Химари то придираюсь?

— Благодарю за угощение, Челси-сан, мы пойдем дальше оповещать аякаси.

— «Угостила» она тебя, ничего не скажешь, нано.

Я оставил цукумогами свой телефон и адрес в Такамии, и мы покинули кафе «Relish». Еще три точки оказались пусты, а дальше у нас закончились деньги Ринко, пришлось топать пешком. От всей этой беготни я уже неплохо изучил город. Прежний Юто не так много где бывал, а ведь в Такамии множество занятных мест. Есть аквапарк, зоопарк, дельфинарий, трассы для проведения ралли и мотогонок, клубы для гольфа, бейсбола и многих других видов спорта. Стадион только один, зато огромный.

Последнее место, куда мы решили зайти по пути домой — общественные бани. Я надеялся, что местный аякаси уже сбежал, но не срослось. Из здания отчетливо тянуло е-кай. Причем эманации его ауры полностью подтверждали приписку на карте. «Вонючка» даже издали испускал не слишком приятные энергетические миазмы. Как его раньше то четвертый отдел не прибил?

Внутри нас встретила добродушная немолодая распорядительница. А поскольку денег у нас не было, пришлось Химари лепить на нее подчиняющий амулет. Было бы круто получить многоразовый стиратель из людей в черном, но и так неплохо.

— Тогда я схожу в мужское отделение, вы — в женское.

— Нано. Нам нельзя разделяться. Вдруг он нападет, пока нас не будет рядом?

— И что ты предлагаешь? — спросил я, ожидая услышать какую-то дичь.

— Я знаю, как призвать этого аякаси. Мы вместе пойдем в женское отделение и быстро поговорим с ним.

— Вы хотите затащить меня в женский зал? Исключено. Я еще пожить хочу, лет пятьдесят хотя бы.

— Ты точно здоров физически? Молодые юноши твоего возраста обычно более активны, нано.

— Я же говорил, это все оберег. Не волнуйся, постепенно мое тело должно прийти в норму. Лучше пойдем в мужской зал.

— Что ты хочешь сотворить с двумя невинными девушками?! — обняв себя руками, воскликнула Сидзука.

— Милорд, не готовая я к таким вещам…

— Выпороть бы вас не помешало… Нет, я пошутил, не надо снимать шорты, моя лоли.

Но мои слова ее не остановили.

— Все равно раздеваться, нано. Или ты думал в одежде идти в баню?

— Звучит логично, но предупреждаю сразу. Мы здесь по делу, поэтому никаких ваших штучек.

— Ты тащишь двух милых девушек в мужскую баню, при этом думая о всяких извращениях, и мы еще виноваты, оказывается?

Мы зашли в раздевалку, в которой находилась пара человек. Я с интересом подождал, но никакой реакции на моих спутниц не последовало. Занятно, они их вообще не видят, или аякаси для них выглядят как молодые бисенены, смазливые красавчики? Я подошел к одному пожилому японцу.

— Простите, уважаемый, не подскажите, мой спутник не выглядит странно?

Мужчина пробежался глазами по фигуре Химари, затянутой в юкату. Щеки его заалели, однако высказал следующее:

— Вполне обычный юноша, только волосы длинные. Любите вы, молодежь, странные прически.

— Ясно-ясно, — покивал я. Мне бы тоже подстричься не мешало. — Благодарю.

Я разделся до трусов и обмотался найденным чужим полотенцем. Надеюсь, мы успеем вернуться до того, как владелец хватится. Бакэнэко тоже где-то стащила полотенце и повязала на груди. Однако длины его было недостаточно — виднелся краешек белых трусиков. Одной мизучи ничего красть не пришлось — материализовала тряпочку и все.

Внутри находилось не так много народа — двое пожилых японцев и молодой мужчина с маленьким сыном. Никто на нас не обращал внимания, кроме парнишки, что пялился на Сидзуку во все глаза.

— Пройдем туда, — направила нас повелительница водной стихии. — Залезаем.

Мы окунулись в длинный узкий бассейн в дальнем углу банного помещения. Мизучи вынырнула и целенаправленно двинулась в мою сторону.

— Я о чем говорил? И где ты свистнула мочалку с мылом?

— В бане принято мыться, нано. Хотя в совместных банях бывают и иные способы досуга. Но не при всех же. Потерпи хотя бы до дома, Юто.

— Ня-ия! — бакэнэко плавала из одного конца бассейна в другой. — Милорд, нравится мне ванная эта. Только лишних людей полно.

— Пф-ф, на что у тебя глядеть то? Вот Химари — другое дело.

— Ах так?! Смотри на меня, охотник!

Ни фига себе! Сидзука превратилась почти в копию Химари, если брать фигуру. Внушительные буфера чуть ли не выпрыгивали из-под обмотанного полотенчика.

— Мизучи! — возмутилась кошка.

— Вот-вот. Я даже чувствую, что это все ненастоящее. Думаешь, силикон сделает тебя привлекательнее?

— Хсшс-с-сш-с!

— Хватит приставать к братику Юто, давай делом займемся, — молвил я. — И лучше вернись в свою истинную форму, ты и так вполне милая, моя прекрасная лоли-сестренка.

Фальшивые выпуклости Сидзуки опали вниз струями воды. Мизучи вздохнула и стала вдруг причитать:

— Ох, грязно. Какая отвратная и грязная баня! В углах мусор, на потолке паутина, между плиткой — черный налет, в бассейне уже тина выросла, — я почувствовал приближение незнакомого аякаси. — В душе плесень, в раздевалке пыль и песок. Грязь, везде грязь! Это самое грязное помещение, что я видела в своей жизни, нано!

— Грязь, где грязь?! Вы все врете! — раздался каркающий голос.

Из вентиляционной шахты выползло маленькое красное уродливое человекоподобное существо. Посетители бани совсем не обращали внимания на него, только мальчик все продолжал пялиться в сторону Сидзуки. Узкие узловатые руки и ноги, волосатая нечесаная голова с широкой зубастой пастью. Длиннющий красный язык, волочащийся по полу и исследующий все поверхности на пути. Тело словно покрыто красной коркой из грязи и нечистот, и пахло от него отнюдь не духами.

— Фу, сгинь, дерьмодемон! — произнес я, зажимая нос.

— Вы видите меня?! Экзорцист!

— Постой, аканамэ, дух земли, мы пришли поговорить, — Сидзука укоризненно глянула в мою сторону.

— Сказал бы я чего это дух. Аканамэ, красная грязь, да? За тобой скоро придет четвертый отдел, так что лучше тебе свалить отсюда.

— Понял, экзорцист, — язык существа